Работы на социально-политические темы всегда притягивали внимание зрителей, поднимали много эмоций и попадали в ведущие мировые коллекции. Достаточно вспомнить знаменитые полотна Верещагина «Апофеоз войны» (1871) или Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» (1880-1891) из коллекции Третьяковской галереи, источник множества репродукций и визуальных цитат.

Василий Верещагин «Апофеоз войны»

Илья Репин «Запорожцы пишут письмо турецкому султану»

Но в начале XX века ход истории резко ускорился, мир пережил небывалое количество социальных катаклизмов, войн, реформ или революций. В искусстве это отразилось в росте числа работ на политические темы, пополняющих коллекции музеев. А поскольку внутренние и межстрановые конфликты, перемены и политические дебаты в истории человечества всегда были, есть и будут ─ политические картины также будут расти в цене.

О возможностях таких арт-объектов можно судить на примере Бэнкси: его картина «Деградировавший парламент» в 2019 году была продана на Sotheby’s за £9,9 млн. фунтов и достигла такой стоимости благодаря Brexit. А работы Жана-Мишеля Баския на темы социального неравенства и борьбы с расизмом уже не один год в топе международных аукционов.

Бэнкси «Деградировавший парламент»

Жана-Мишель Баския «Воин»

Что касается России, можно сказать, что последние 100 лет искусство здесь практически не существует вне политики.

После Октябрьской революции 1917 года правящая верхушка стремилась использовать искусство как средство влияния на сознание масс. Первыми попали в поле зрения власти авангардисты: большинство художников поддерживали идеи мировой революции. Отсюда и название: авангард, как передний край революционных идей и ее визуальное выражение. Сам же художник раннего авангарда видел себя вождем бессознательной толпы.

Эль Лисицкий «Красным клином бей белых»

В знаменитом плакате «Красным клином бей белых» конструктивист Эль Лисицкий использует супрематический язык Малевича в политических целях. Вооруженный конфликт описывается через простые геометрические формы. Действие закодировано в тексте и лозунге. Этот плакат и без букв читался бы слева направо. Лисицкий конструирует новый мир, создает формы, описывающие и порождающие новую жизнь.

Кузьма Петров-Водкин «Петроградская Мадонна»

Другое название этой картины — «1918 год в Петрограде». Молодая мать с младенцем представлены на фоне города, где только что отшумела революция и люди пытаются привыкнуть к новой власти и жизни. В отличие от многих коллег, Петров-Водкин своим творчеством не стремился до основания уничтожить старый мир. Но ставил задачу отразить перемены судьбы России в контексте истории.

Поэтому, несмотря на актуальный сюжет, форму исполнения он берет из прошлых эпох, не отказывается от фигуративной живописи. Картина напоминает икону или фреску эпохи Возрождения.

К началу 1930-х авангардные течения в советском искусстве ушли в оппозицию, хотя и успели стать легендой. Официальным стилем страны на долгое время стал соцреализм – искусство с традиционным языком, представляющее утопические картины жизни советского государства.

Однако авангард никуда не исчез. Он продолжил развиваться вне официальных институтов и программ финансирования, в рамках частных кружков и мастерских. И в начале 70-х из него вырос позднесоветский оппозиционный стиль, названный создателями «соц-арт» по аналогии с поп-артом. Его основоположники – Виталий Комар и Александр Меламид, выпускники Строгановского художественно-промышленного училища. ВУЗ специализировался на монументальной пропаганде, а два его оппозиционно настроенных выпускника занялись анализом и ироническим разбором этой пропаганды.

Комар и Меламид «Двойной автопортрет»

Название они придумали в 1972 году. Вместо предметов потребления, как в поп-арте Энди Уорхола, они размещали на полотнах, плакатах или разбирали на перформансах советские лозунги, визуальные клише, поведенческие модели. Представляли их в юмористическом ключе, пародировали. Примеры – их «Двойной автопортрет» в стиле традиционных изображений Ленина и Сталина. Или картина «Происхождение советского реализма», где в классической технике изображен Сталин и посетившая его муза.

Кульминацией, а по стечению обстоятельств и заключительным аккордом соц-арта стало граффити Дмитрия Врубеля «Господи, помоги мне выжить среди этой смертной любви» на Берлинской стене.

В основе сюжета ─ легендарный приветственный поцелуй генсека СССР Леонида Брежнева и лидера ГДР Эриха Хонеккера с фотографии Барбары Клемм / Режи Боссю. Когда-то казалось, что дружба двух стран будет вечной. Но всего через десять лет по всей Европе начались масштабные политические изменения: в 1989 году была открыта, а позже снесена, Берлинская стена, в 1990 году произошло объединение Германии в единую ФРГ, а в 1991 не стало СССР.

Печально известная стена, долгие годы делившая Берлин на две части, превратилась в экспозицию граффити. «Братский поцелуй» молодого художника из СССР Дмитрия Врубеля молниеносно сделал автора знаменитым, а сам превратился в символ падения границ и конца Холодной войны.

Название граффити: «ГОСПОДИ! ПОМОГИ МНЕ ВЫЖИТЬ СРЕДИ ЭТОЙ СМЕРТНОЙ ЛЮБВИ» по признанию самого художника было связано с личной историей, но для остальных людей звучало как напоминание о трагической гибели многих людей, пытавшихся бежать из Восточного в Западный Берлин.

Дмитрий Врубель «ГОСПОДИ! ПОМОГИ МНЕ ВЫЖИТЬ СРЕДИ ЭТОЙ СМЕРТНОЙ ЛЮБВИ» (граффити)

По мотивам граффити позже была создана картина, приобретенная в коллекцию Третьяковской галереи.

Дмитрий Врубель «ГОСПОДИ! ПОМОГИ МНЕ ВЫЖИТЬ СРЕДИ ЭТОЙ СМЕРТНОЙ ЛЮБВИ» (картина)

История движется по спирали. Поэтому талантливо созданные работы на политические темы через 20, 50 или 100 лет вновь становятся актуальны и обретают новый смысл и трактовку. Так, современному зрителю поцелуй двух пожилых мужчин напоминает «искусственное дыхание» отмирающей политической системы.

Пожалуй, нигде политика не встречается так часто, как в российском искусстве после 1991 года. Целые галереи специализируются на теме визуального выражения протеста. А перформансы и акции, вроде печально известного выступления Pussy Riot, приводят к политическим скандалам.

Вместе с тем, по наблюдениям соучредителя и генерального директора ARS Gallery Дмитрия Матвеева, шанс вызвать не сиюминутный ажиотаж, а войти в историю намного выше у художников, которые стремятся не просто выражать протест средствами искусства или быть оригинальными, а искать новые смыслы, нестандартные стилистические решения и концепции и сохранять профессионализм. Это ключевые условия для отбора резидентов и работ в коллекцию данной галереи.

Пример – триптих Никиты Паречина “Символы России”. Для работ молодого художника, выпускника МГХПА им. С. Г. Строганова и участника многочисленных выставок в России и за рубежом, характерна поэтизация российской действительности и помещение исторических явлений в современный контекст, что рождает новые смыслы. В данном случае автор использует три самых популярных символа страны: русскую берёзу, взлетающую ракету и хрущевку в спальном районе. Для советских детей они становились первыми образами родины, которые те видели на прогулках и на иллюстрациях в книгах. Но прошло время, эти дети выросли, а у некоторых из них уже есть внуки, березы стали казаться ниже, а образы прогресса превратились в символы утопического мышления и важную часть национальной памяти. В этом смысле они не теряют значимости и становятся предметом постоянной рефлексии. Техника работы оригинальна тем, что имитирует фотонегатив и заставляет подумать об эпохе конца 80-х-90-х, когда съемка на пленочный фотоаппарат была основной формой фиксации воспоминаний, и сопоставить “тогда” и “сейчас”.

Триптих Никиты Паречина «Символы России»

Второй пример – работа из нашей коллекции «Братский поцелуй» Ильи Крейдуна, молодого художника из Санкт-Петербурга, который уже успел стать участником крупных выставочных мероприятий в России и Китае и номинантом международных конкурсов. Это современная версия легендарной встречи Брежнева и Хонеккера, увековеченной Дмитрием Врубелем.

Илья Крейдун «Братский поцелуй»

Сегодня тема работы актуальна как никогда. Эта картина напоминает нам, что история повторяется и может быть переосмыслена. Что касается исполнения, художник берет за основу советский конструктивизм 1920-х, напоминая, что его идеологи считали искусство политической силой. Но развивает его через акт деконструкции, разрыв линий, разъединение деталей ─ символ распада привычного миропорядка. И в отличие от работы Врубеля, она еще может быть приобретена в частную коллекцию.